Гроза над океаном - Страница 20

Вдруг раздался крик — настойчивый, пронзительный, тонкий голос Слая:

— Мама, мама!

Вздрогнув, она повернулась, вытирая слезы тыльной стороной ладони. К своему ужасу, она увидела сразу окаменевшее лицо Марио, который держал на руках ребенка. Малыш махал ей ручонкой, этот жест всегда задевал ее сердце.

Оба они — Пат и Марио — молча смотрели друг другу в глаза. Она заметила, что Марио побелел как мел.

Сердце ее упало.

— О нет… — выдохнула она, увидев закипающую ярость в его глазах.

Марио мгновенно овладел своими чувствами и перевел взгляд на радостное личико Слая. Вероятно, чтобы убедиться, что это действительно ее ребенок, он окинул взглядом его наряд. На мальчике был красный джемпер, связанный матерью, и красные штанишки с изображением Микки Мауса. Даже ей стало понятно, что это совсем не по-сицилийски. Что ж, она снова готова услышать от него град упреков, страдать от дурацких вопросов, оправдываться, что не собирается ребенком шантажировать семью Бенционни.

Он подошел к ней с ребенком на руках. Слай счастливо обнимал Марио за шею, призывно размахивая ладошкой, все больше и больше недоумевая, почему мама не реагирует. Она с трудом подняла руку и помахала малышу их особенным жестом.

— Привет, малыш, — сказала она чуть слышно, протягивая ему руки, когда Марио подошел ближе. — Ты в порядке?

— Да. Хороший дядя. Хороший кекс, — восторженно улыбнулся Слай, и ямочки заиграли на его щеках. — Еще кекса, — попросил он с надеждой.

— Нет. Посмотри на себя, — сказала она строго, — у тебя весь рот в шоколаде.

Он протянул лицо и зажмурил глазки, ожидая неизбежную процедуру вытирания. Слай восхитителен, подумала она с пронзительной болью. Радость всей ее жизни. Не обращая внимания на Марио, она нащупала замок сумки и нашла салфетку, но тот опередил ее, тщательно стряхнув крошки и вытерев шоколад безупречно чистым носовым платком.

— Спасибо, — хрипловато поблагодарила Пат, пораженная его предупредительностью. Марио спрятал носовой платок, и его темные глаза сверкнули под низкими черными бровями.

— Это твой сын? — бросил он.

— Мой и Эдди, — сказала она с тихим вызовом.

Марио смотрел на ее лицо, еще хранившее следы недавних слез, и молчал. Потом Пат скорее уловила, чем услышала, ругательство, слетевшее с его губ.

— Ты никогда не говорила, что у тебя есть ребенок, — сказал он, с трудом стараясь не взорваться.

— Ты никогда не спрашивал.

— Мама плачет, — встревоженно сказал Слай, поскольку слезы опять потекли из ее глаз. Она вытерла слезинку и улыбнулась малышу дрожащими губами.

— Теперь мама смеется, — сказала Пат, надеясь, что Слай поверит. Ловким движением она отцепила розу от своей шляпы, потому что Слай давно старался оторвать ее, и успокоилась, когда он стал накручивать лепестки на свой пухлый пальчик. — Не расстраивай ребенка, — попросила она.

— Ты должна была рассказать мне.

— Должна? — Она бросила на него возмущенный взгляд. — Должна? Почему? Это мой сын, и кому какое дело до этого? — Патрисия сверкнула глазами и вдруг шагнула в сторону.

Она не могла стоять рядом с ним, видя его ледяное презрение, его гнев! И все из-за того, что она нарушила приказ и посмела посетить похороны человека, который, между прочим, был ее мужем!

— Это создает множество трудностей. Ты ищешь себе приключений, — поймав ее локоть, прошипел он.

Это было уж слишком. Пат больше не могла сдерживать себя.

— Уйди с моей дороги, — пригрозила она, прижимая Слая к себе и готовая защитить сына, чего бы это ей ни стоило. — Я хочу подойти к могиле, когда все уйдут, и я не желаю, чтобы ты был рядом. Мне нужно побыть одной. Неужели ты не понимаешь, Марио! Неужели тебе совсем не жаль меня?! — почти прокричала она, не боясь, что ее услышат. — Я жила с твоим братом как жена… — Голос ее прервался, наткнувшись на горькое слово «как». — Оставь меня ради всего святого. Я хочу побыть одна.

— Прости, прости меня, — пробормотал он поспешно. — Эдди. Ох, Эдди… — Сильные пальцы на мгновение стиснули ее локоть. — Иди и попрощайся с человеком, которого ты любила. Скажи своему сыну…

Он пристально взглянул на малыша, пытаясь найти в нем сходство с братом. Взгляд Марио задержался на белокурых волосиках, на невероятно длинных ресницах, прикрывающих глубокие карие глаза, унаследованные от отца.

— Он прелестный, — вздохнул Марио. — Скажи сыну, что все обожали его отца, — продолжил он хрипло. — Расскажи ему все истории, какие пожелаешь. — Он поднял голову, и ее пронзил его безжалостный взгляд. — Но если ты любишь своего ребенка, свою мать, дорожишь спокойной жизнью в Англии в кругу друзей и родных, то уезжай и никогда не возвращайся, не пытайся связаться со мной или с кем-нибудь из нашей семьи. Потому что, клянусь Богом, — он на секунду замолчал, — если ты не послушаешься меня, жизнь твоя будет сломана.

— Да что ты меня все пугаешь? Я не собираюсь знакомиться с твоей семьей, мне хватает своих проблем. Не нужны мне твои родичи, их деньги и лишняя головная боль, я хочу уехать домой. Я выполнила свой долг и проводила мужа в последний путь. Мой ребенок видел могилу своего отца. — Ей вдруг захотелось причинить ему боль: — Я не завидую тебе и твоему богатству. Мне жаль тебя, ведь твоя семья отвергла тебя? Я не желаю вникать в ваши семейные тайны, но я вижу, как ты одинок. У меня есть сын, которого я люблю и который мне дороже всего на свете. Это ты должен завидовать мне, Марио! — горячо шептала она, сердце ее готово было разорваться от боли и отчаяния, потому что теперь они станут врагами.